История Европы. Том 1. Древняя Европа - Страница 282

282

Конец IV — начало III в. стали временем наивысшего расцвета Херсонесского полиса. Он упрочивает свое положение на Гераклейском полуострове и на обширных землях Северо-Западного Крыма, окончательно включая в свой состав Керкинитиду, которая с этого времени полностью приобретает херсонесский облик. Херсонес регламентирует хлебную торговлю — одну из основ своего экономического процветания. Присяга граждан предписывает не свозить хлеб с равнины (т.е. из Северо-Западного Крыма) никуда, кроме как в город; этот параграф имел, видимо, прежде всего фискальную направленность. Херсонес украшается великолепными храмами, алтарями и другими общественными архитектурными постройками, обносится мощным кольцом оборонительных стен, укрепленных многочисленными башнями.

Не вполне спокойно вступил в эллинистическую эпоху и Боспор. Период благоденствия, отличавший время правления Перисада, признанного после смерти даже по образцу эллинистических монархов богом (Страбон, VII, 4, 4), сменил политический кризис, подробное изложение перипетий которого мы находим у Диодора (XX, 22-26). После смерти Перисада, в 310 г., власть должна была перейти к его старшему сыну Сатиру. Однако его брат Евмел заявил претензии на единоличное правление. В результате вспыхнула междоусобная война, решающее сражение в которой состоялось на р. Фате (видимо, где-то на Таманском полуострове). Войско Сатира состояло из наемников-греков и фракийцев, а также из многочисленного контингента скифов; Евмела поддерживали местные племена фатеев (или сираков). Исходом битвы стало сокрушительное поражение Евмела, который с остатками войска укрылся в резиденции местного царя Арифарна.

При штурме крепости Сатир был ранен и вскоре скончался. Его останки, перевезенные в Пантикапей, были погребены младшим братом Пританом. Притан решил продолжить борьбу, но был захвачен в плен, казнен, а все родственники и сторонники Сатира и Притана были вырезаны. Такая жестокость вызвала законное возмущение пантикапейских граждан, однако Евмел, созвав народное собрание, сумел успокоить пантикапейцев, обещав им восстановление отеческого образа правления и предоставление ряда льгот. Во время своего недолгого — пятилетнего — правления (310-304 гг.) Евмел, как сообщает местный источник Диодора, теперь благожелательно настроенный к этому Спартокиду, правил справедливо, соблюдая данные им обещания. Он оказывал помощь Византию, Синопе и принял к себе, как сказано выше, тысячу каллатийцев. Успешно боролся он и с пиратами, обеспечив, таким образом, безопасность морской торговле, подчинил многих окрестных варваров и даже мечтал объединить все припонтийские земли в единую державу. Однако неожиданная трагическая смерть помешала Евмелу осуществить свои планы. Ему наследовал его сын Спарток III (304-284 гг.).

Рассказ, переданный Диодором, показывает, какую существенную роль играло в политике Спартокидов их отношение к греческим полисам Боспора. Только заручившись поддержкой последних, создав себе прочную социальную опору в гражданской общине Пантикапея и других полисов, они могли рассчитывать на относительное спокойствие своих подданных. Начиная с Евмела и Спартока в их титулатуре часто фигурирует лишь один элемент — «царствующий».

Однако в моменты обострения отношений Спартокидов с полисами Боспорского царства, в кризисных ситуациях противоборства их политике со стороны греческого гражданства они были вынуждены, идя на уступки, вновь включать прежний элемент «архонт» в свою титулатуру. Таким образом, в раннеэллинистическую эпоху на окраине ойкумены окончательно складывается сложная государственная структура, состоящая из разнородных этнических и социальных элементов, которую принято называть греко-варварским Боспорским царством.

Культура греческих государств Причерноморья в IV в. не была единой. Полисы, основанные ионийцами, проявляют большую мобильность в адаптации складывающегося в это время общегреческого культурного койнэ. Из их языка во второй половине IV в. практически исчезают ионизмы, а из их письменности еще раньше — элементы милетского алфавита, в чем нельзя не видеть также и сильного влияния Афин, с которыми причерноморские полисы поддерживали тесные политические, экономические и культурные контакты на протяжении одного — полутора веков. Та же струя заметна и в изобразительном искусстве; известно даже, например, что боспорские правители привлекали к своему двору знаменитых художников; их творчество наряду с привозными вазами повлияло в дальнейшем на сложение оригинального вазописного стиля так называемых боспорских «акварельных» пелик.

Северное Причерноморье подарило греческой истории и философии несколько выдающихся умов: Сфера, Биона, Посейдония и др. Однако вся их деятельность протекала уже в Греции. Об уровне мастерства местных поэтов можно судить по надгробным и посвятительным эпиграммам, порой не уступавшим по изяществу стиля произведениям известных греческих поэтов. Каждый крупный причерноморский центр имел в IV в. свой театр, где ставились произведения греческих драматургов.

Большую, чем ионийцы, устойчивость традиций проявляли мегаро-гераклейские апойкии, в которых, к примеру, дорийский диалект в относительной чистоте держался вплоть до императорской эпохи. Своеобразным был и пантеон божеств. Так, в Херсонесе наряду с общедорийским божеством Гераклом главное место в религии занимала богиня Дева, почитавшаяся только в этом полисе.

Но наряду с традиционализмом в эту эпоху наблюдается и ряд инноваций. Так, наряду с почитанием типично ионийских божеств в греческие полисы интенсивно проникают в эту эпоху восточные культы — Самофракийских богов, Великого бога и др. В западнопонтийских полисах начинают появляться фракийские божества. На Боспоре на почве синкретизма греческого и местного искусства складывается своеобразная синдская скульптура, представленная большим количеством надгробных памятников. Таким образом, симбиоз и взаимодействие эллинского и местного элементов продолжали обогащать европейскую Цивилизацию.

282