История Европы. Том 1. Древняя Европа - Страница 281

281

Если города и земли Западного Причерноморья на протяжении более 70 лет испытывали натиски и владычество македонских монархов, то племенам и полисам Северного Причерноморья пришлось столкнуться с ними всего лишь раз. Уже упомянутый Зопирион, оставленный Александром наместником над Фракией, в 331 г., перейдя Истр, совершил поход против скифов. Едва ли эту кампанию следует рассматривать как простую авантюру смелого и недисциплинированного полководца. Она, по всей вероятности, занимала определенное место в военно-политических планах Александра: устранить скифскую угрозу северным границам державы и создать в тылу у скифов надежный плацдарм с целью возможного дальнейшего продвижения на восток для соединения с войском Александра, начавшего последнюю кампанию против персов.

Однако поход Зопириона оказался неудачным: скифы уничтожили его со всем войском в Гетской пустыне. Предприятие Зопириона сопровождалось еще одной акцией: во время похода македонский полководец подверг осаде Ольвию, жители которой были вынуждены для отражения неприятеля пойти на крайние меры — освободить рабов, дать права гражданства иноземцам и кассировать долги, в результате чего они смогли одолеть врага. Один очень важный ольвийский документ — декрет в честь Каллиника, сына Евксена (IOSPE, I, 25+31) позволил пролить дополнительный свет на эти критические в жизни полиса события. Исследование надписи показало, что реформы, предпринятые ольвиополитами, были не просто превентивными мерами, но порождены вспыхнувшими в осажденном городе волнениями прежде всего среди должников и кредиторов, что грозило обороноспособности полиса и было чревато сдачей отечества врагу.

В сложившихся экстремальных условиях Каллиник сумел провести через Народное собрание декрет о кассации долгов, чем было достигнуто единодушие среди жителей, сумевших выстоять против македонского завоевателя. После снятия осады ольвийский демос отменил чрезвычайные налоги военного времени, особенно тяжело ложившиеся на плечи малоимущих, а также упорядочил эмиссию медной монеты: вместо выпускавшихся прежде полновесных литых ассов начинается чеканка редуцированных монет, так называемых борисфенов, выпуск которых был приведен в соответствие с количеством обращавшейся на рынке золотой и серебряной монеты. Укрепив в итоге этих мероприятий финансы города, благодарные ольвиополиты награждают Каллиника огромной денежной суммой в 20 талантов и бронзовой статуей, которые они посвящают Зевсу Спасителю.

Успешное отражение Зопирионовой осады стало коренной вехой в жизни Ольвии, обновляющей все сферы своего бытия. В государственном устройстве наблюдается резкое усиление радикально-демократических элементов, что было вызвано в значительной степени обретением больших прав прежде неполноправными юридически (ксены и рабы) и экономически (должники) слоями. Наблюдаются перемены и во внешней политике: Ольвия подтверждает издавна существовавший договор о равных гражданских правах (исополития) со своей метрополией — Милетом (Syll., 286). Показательно, что чуть позже, вероятно, подобное же соглашение заключает с ним и другая милетская колония — Истрия. Демократические веяния вторгаются и в такую консервативную сферу бытия, как религия, в которой появляется культ обожествленного Демоса (IOSPE, I, 179).

Обретение прав прежде неполноправными, новый приток чужеземцев и зависимого населения, повлекший изменения в численности и социальной структуре населения, наконец, оздоровление городских финансов — все это не могло не сказаться на резком подъеме экономики полиса. Вновь в еще более широких масштабах осваивается ольвийская хора, на которой воздвигаются коллективные и частновладельческие усадьбы, перестраиваются многие комплексы городского общественного центра, наблюдается подъем в жилом домостроительстве, фортификации и т.д. Наконец, предпринимается денежная реформа, важный элемент которой составила золотая чеканка, имевшая к тому же серьезные политико-пропагандистские цели. Итак, период раннего эллинизма стал апогеем истории Ольвийского полиса.

Социальные волнения коснулись в эту бурную эпоху не одной лишь Ольвии. В не меньшей, если не большей, степени охватили они на рубеже IV-III вв. и Херсонесский полис, о чем донесли нам сведения строки уникального документа — присяги херсонесских граждан (IOSPE, I, 401). Этой присягой все взрослое гражданское население клянется не предавать ни города, ни хоры, ни укреплений, ни Керкинитиды и Калос Лимена ни эллину, ни варвару, не свергать демократии, самым лучшим и справедливым образом исполнять магистратуры, не разглашать государственных и сакральных тайн, не брать и не давать дара во вред полису, не замышлять несправедливого дела против не отпавших граждан, не составлять заговора против общины херсонеситов, не продавать хлеб, свозимый с равнины, никуда, кроме как в Херсонес.

Из содержания документа можно заключить, что незадолго до его составления в Херсонесе, который в конце IV в. превратился из аристократической в демократическую республику, была совершена попытка государственного переворота, а именно намерение установить тиранию или, скорее, снова водворить олигархию. В самом городе эта попытка потерпела крах, но инсургентам удалось на какое-то время закрепиться в каких-то херсонесских владениях. Однако затем они были отправлены в изгнание. Это предположение подтверждает находка черепков для остракизма с именами изгоняемых граждан, а главное — недавно обнаруженная надпись, представляющая собой, по всей видимости, закон о возвращении изгнанников (ВДИ, 1984, № 3, с. 72-81). Документ предписывает возвратить изгнанным их имущество и решать все спорные дела, с этим связанные, в 50-дневный срок. Отсюда следует, что в начале III в. положение в Херсонесе стабилизировалось, произошло гражданское примирение и в полисе прочно утвердился демократический строй.

281