История Европы. Том 1. Древняя Европа - Страница 180

К оглавлению

180

Камень паросский — вакханка, но камню дал душу ваятель,

И, как хмельная, вскочив, ринулась в пляску она.

Эту фиаду создав, в исступленье, с убитой козою,

Боготворящим резцом чудо ты сделал, Скопас.


Другое, лирическое направление отразил в своем искусстве Пракситель, младший современник Скопаса. Статуи его работы отличались гармонией и поэтичностью, утонченностью настроения. По свидетельству знатока и ценителя прекрасного Плиния Старшего, особой популярностью пользовалась «Афродита Книдская». Чтобы полюбоваться этой статуей, многие предпринимали путешествие на Книд. Книдяне отвергали все предложения купить ее, даже ценой кассации их огромных долгов. Красота и одухотворенность человека воплощены Праксителем также в фигурах Артемиды и Гермеса с Дионисом.

Стремление показать многообразие характеров было характерно для Лисиппа. Плиний Старший полагал, что главная, наиболее удачная работа мастера — статуя Апоксиомена, атлета со стригилем (скребком). Резцу Лисиппа принадлежали также «Эрот с луком», «Геракл, борющийся со львом». Впоследствии скульптор стал придворным художником Александра Македонского и изваял несколько его портретов.

Имя афинянина Леохара связано с двумя хрестоматийными произведениями: «Аполлоном Бельведерским» и «Ганимедом, похищаемым орлом». Изысканность и эффектность Аполлона приводили в восхищение художников Возрождения, считавших его эталоном классического стиля.

Их мнение потом было подкреплено авторитетом теоретика неоклассицизма И. Винкельманом. Однако в XX в. искусствоведы перестали разделять восторги своих предшественников, находя у Лeoxapa такие недостатки, как театральность и вылощенность.

О живописи IV в. можно судить в основном по сведениям, сохранившимся у античных авторов. Судя по ним, она достигла высокого уровня не только на практике, но и в теории. Были широко известны картины основателя сикионской школы Евмолпа, ученик которого, Памфил, создал трактат о художественном мастерстве.

Тенденции Скопаса были близки художнику Аристиду Старшему, одна из картин которого изображала умирающую на поле битвы мать, к груди которой тянется ребенок. Произведение Никия «Персей и Андромеда» скопировано на одной из фресок в Помпеях. Этого художника высоко ценил Пракситель, доверяя ему тонирование своих мраморных статуй.

В IV в. достигло расцвета искусство малых форм, отмеченное грацией и изяществом. Оно прославлено терракотами мастеров Танагры. Вазовая живопись, напротив, вступила в полосу упадка: чересчур усложнились композиции, возросла пышность декора, появилась небрежность в рисунке.

В целом искусство данного периода расценивается исследователями как время принципиальных сдвигов, интенсивных поисков, зарождения тенденций, получивших свое завершение в эпоху эллинизма.


Глава VIII
РАННЯЯ РЕСПУБЛИКА В РИМЕ (V-IV ВВ.)


Об истории Рима после изгнания царей сохранилось немало рассказов, особенно в сочинениях Цицерона, Тита Ливия и Дионисия Галикарнасского, живших, однако, в конце I в. до н.э. — начале I в. н.э. Важным источником по истории этого периода являются также консульские фасты — официальный римский список имен главных должностных лиц республики. Историки гиперкритического направления объявили сведения, сообщаемые античными авторами, поскольку они жили много позднее описываемых событий, недостоверными, а фасты — фальсифицированными в угоду тщеславию римских политических деятелей, не относившихся к исконной аристократии и стремившихся с помощью подделок в фастах узаконить свою древнюю принадлежность к знати.

Внушали сомнения даже имена первых консулов. Античные писатели сообщают, что их звали Л. Юний Брут и Л. Тарквиний Коллатин. Последний был родственником Тарквиниев, мужем обесчещенной царским сыном Лукреции. Брут по матери приходился племянником Тарквинию Гордому, но относился к древнему патрицианскому роду Юниев. Консульство Коллатина вызывало недоверие историков потому, что изгнание царей интерпретировалось в науке как изгнание из Рима этрусков вообще. Что касается Брута, то смущало то обстоятельство, что хорошо известные в Риме более позднего времени Юнии принадлежали к плебейскому роду. Однако постоянное присутствие на всем протяжении римской истории среди римской знати лиц этрусского происхождения лишает оснований мнение об удалении всех этрусков из Рима. Плебейская же принадлежность Юниев не исключает существования Юниев-патрициев. Одноименные патрицианское и плебейские роды хорошо известны в Риме на примере Клавдиев и Марциев.

Надо заметить, что с середины XX столетия мысль о недостоверности рассказов древних о начале Римской республики пытались подкрепить новейшими данными археологии. Однако большинство ученых признали такое новшество необоснованным.

В связи с реабилитацией античной традиции о царском Риме в современной науке стали вообще с большим доверием относиться к сообщениям древних авторов и о событиях, последовавших за царским периодом. Решающий же корректив в представления о ценности фастов и опирающейся на них анналистической традиции внесло обнаружение на месте древнего города Сатрик архаической надписи, датируемой по крайней мере началом V в. до н.э., с именем Публия Валерия. Установление историчности П. Валерия, находившегося в числе высших должностных лиц 1-го года Римской республики, подтвердило достоверность анналистических рассказов об этой эпохе.

180