История Европы. Том 1. Древняя Европа - Страница 346

346

Тира подчинилась римской провинциальной администрации на тех же правах, что и эллинские полисы Западного Причерноморья. Городу, видимо, были определены границы сельскохозяйственной территории, установлены фискальные привилегии. Как следует из писем Септимия Севера и Каракаллы от 17 февраля 201 г.н.э., граждане города были освобождены от уплаты торговых пошлин на многие категории ввозимых товаров. При этом в письмах речь шла и о грамотах, регулировавших фискальные обязанности граждан, выданных еще в предшествующее время. Таким образом, Тира в провинции имела ряд привилегий в знак уважения к прежней автономии и самоуправлению, как и другие города. О функционировании в Тире в это время совета, народного собрания, коллегии архонтов свидетельствует декрет в честь Коккея от 181 г.н.э. Как и в западнопонтийских полисах, основные магистратуры в Тире находились в руках зажиточной торгово-ремесленной верхушки, в значительной части романизированной.

В начале III в.н.э. взаимоотношения тиритов с варварским окружением ухудшились. В 214 г.н.э. вместе с римскими войсками Тира участвовала в отражении нападения карпов.

В середине III в. Тира была разорена готами. Однако жизнь там не прекратилась. Во второй половине III-IV в. в городе велась бессистемная застройка, но среди населения уже преобладал исключительно варварский элемент. Окончательная гибель города датируется 70-ми годами IV в. и связана с нашествием гуннов.

Ко второй половине I в. до н.э. начинается возрождение Ольвии. Рубежом I в. до н.э. — I в.н.э. датируется возникновение укрепленных поселений по берегам Бугского и Днепровского лиманов. Количество поселений на хоре послегетской Ольвии было значительно меньшим, чем в эллинистическую эпоху, но это, как правило, укрепления, расположенные на возвышенностях. Они просуществовали до середины III в.н.э. На рубеже II-III вв. по берегам Березанского лимана возникли неукрепленные поселения, существовавшие до конца IV в. По характеру материальной культуры они тяготели к памятникам Черняховского типа. Оживление сельского хозяйства, являвшегося основой экономики города во все времена, стимулировало подъем ремесел и торговли. Уже во второй половине I в. до н.э. Ольвия возобновляет чекан монет; к середине I в.н.э. относится декрет г. Византия в честь ольвийского гражданина Оронта, сына Абаба, в котором говорится о посещении им самим Византия, очевидно, с торговыми целями, а также о регулярном прибытии по торговым делам в Ольвию граждан этого и других причерноморских городов. Во II — первой половине III в.н.э. связи города охватывали уже все Причерноморье и северо-запад Малой Азии. Однако по своим размерам послегетская Ольвия значительно уступала городу предшествующей эпохи. Во всех сферах жизни полиса преобладающими стали варварские, главным образом сарматские, элементы.

Особое значение для Ольвии имели связи с Римом и местными царями. В Ольвии чеканил свои золотые монеты сарматский царь Фарзой. Первые его статеры выпускались по эллинистическому монетно-весовому стандарту в середине 50-х годов I в., после чего Фарзой перешел к чеканке ауреусов по римской монетно-весовой системе. Соответственно монетной чеканке Фарзоя изменялись и весовые данные медных монет Ольвии, которые также согласуются с римской монетно-весовой системой. Последние выпуски монет Фарзоя и соответствующей городской меди датируются началом 80-х годов I в. Вот почему есть основание говорить об определенной зависимости Ольвии в середине — третьей четверти I в. от сарматских Царей, что вполне соответствовало интересам Рима.

В некоторых ольвийских документах второй половины I — начала II в. говорится о встрече ольвийскими гражданами скифских и сарматских царей, о посольствах к «соседним царям», «гегемонам» и т.п. Это подтверждает существование тесных связей города с варварским окружением, при этом Ольвия, вероятно, могла даже какое-то время испытывать на себе власть этих царей. Рим был заинтересован привлечь Ольвию на свою сторону. Но, чувствуя невозможность после неблагоприятных для римлян событий во Фракии в 45/46 гг. сразу закрепиться прочно на северном побережье Эвксинскога Понта, император Нерон попытался связать Ольвию, как и Тиру, с сарматскими царями, которые в 50-60-х годах I в. были лояльны по отношению к империи вследствие удачных действий против сарматов легата Мёзии 57-67 гг. Т. Плавтия Сильвана. Обеспечив таким образом тыл в Северо-Западном Причерноморье, римскому наместнику было сподручнее действовать в 67 г. в Таврике против тавро-скифов и их династов.

Когда Ольвия вынуждена была принять у себя римский гарнизон, с точностью неизвестно. По всей вероятности, это произошло в правление Адриана или Антонина Пия, скорее при первом из них. Гарнизон римских войск в Ольвии во второй половине II в. размещался как в самом городе, так и на хоре. При Флавиях и Траяне ольвиополитам приходилось своими силами отражать угрозу нападения внешних врагов. Однако в состав провинции Нижняя Мёзия Ольвия была включена только при Септимии Севере и Каракалле в конце II — начале III в.н.э., когда обстановка на Дунае и в Северо-Западном Причерноморье ухудшилась. В 248 г. в Ольвии еще стоял римский гарнизон, несмотря на то что в 30-х годах III в. город был сильно разрушен готами. В конце III-IV в. жизнь в городе и на поселениях ольвийской периферии прекращается.

После того как Август официально подтвердил элевтерию (свободу) Херсонеса, город вынужден был принять над собой протекторат боспорских царей, хотя и сохранил за собой право выпускать монету, издавать декреты от имени полисных органов управления. И все же политическая зависимость херсонесцев от Боспора в I в.н.э. не была стабильной. Если при царе Боспора Аспурге (14-37 гг.) Херсонес еще подчинялся боспорской зависимости, то после римско-боспорской войны при Митридате III (39-45 гг.) он, вероятно, получил самостоятельность, но под римской опекой. В середине I в. в Херсонесе наблюдался подъем экономики, о чем говорит выпуск полновесных золотых статеров. В это время он находился, вероятно, вне какой-либо зависимости от царей Боспора. При Нероне в Херсонесе вообще не чеканили монету и полис был передан, очевидно, под управление боспорского царя Котиса I. Он находился под властью Боспора с небольшими перерывами до начала второй четверти II в.н.э., когда вновь приступил к выпуску золотых монет. Но статус «свободного города» Херсонес смог получить только в правление Антонина Пия, когда после безуспешных самостоятельных попыток добиться этого в дело вмешалась его метрополия Гераклея Понтийская, посольство которой с ходатайством о свободе Херсонесу увенчалось успехом около 144 г.н.э.

346