История Европы. Том 1. Древняя Европа - Страница 328

К оглавлению

328

На этот же период приходится распространение и на Западе христианства, наиболее полно отвечавшего чаяниям и умонастроению «маленьких людей». Оно обращалось к бедным и обездоленным, провозгласив тезис «Не трудящийся да не ест», отвергало мудрость, считавшуюся высшими классами непременным условием добродетели, и проповедовало простодушие, кротость, милосердие, которые так ценились простыми людьми. Оно санкционировало духовный уход от мира зла, порока, насилия и впервые решилось отвергнуть основную ценность тогдашнего мира — императорский культ. И, что очень важно, оно дало своим адептам новый миф взамен утратившего свое значение «римского мифа» и новые цели: коллективные — достижение царства божьего на земле — и индивидуальные — обретение загробного блаженства в раю. Люди снова обретали идею, ради которой, как им казалось, стоит жить, бороться и погибать.

Сперва христианство распространялось лишь в среде низших классов городов. В Рим и Италию оно проникло уже в середине I в. Затем оно постепенно начало проникать и в крупнейшие города Запада, в среду интеллигенции, муниципальных слоев и даже высшей знати. Но появление в христианских общинах таких новых элементов не могло не отразиться на учении. Множились разные секты, дававшие каждая свою интерпретацию основным положениям христианства; стали делаться попытки найти компромисс с властями: в христианских «Апологиях» доказывалось, что христиане — самые верные подданные императора и самые полезные для империи люди. Со своей стороны философы, ранее не обращавшие внимания на христианство, начинают с ним полемизировать: появляются антихристианские сочинения, например Цельса, опровергавшего сперва иудаизм, затем, по его мнению, близкое к нему христианство, которое он квалифицировал примерно так же, как Лукиан и Апулей проповеди крайних киников, т.е. как вздор, проповедуемый невеждами и пригодный только для простонародья. Изменялась и структура христианских общин. Епископы, раньше занимавшие скромную должность управляющих имуществом общины (первые римские епископы были рабского происхождения), постепенно становятся руководителями общин, требуют, чтобы рядовые члены считались с их авторитетом, изгоняя инакомыслящих как еретиков, противодействуют первоначально царившей в общинах демократии.

Все названные явления в социально-экономической, политической и духовной жизни империи Антонинов знаменовали наступление общего кризиса во всех этих областях.


Глава XV
ПЛЕМЕННОЙ МИР ЕВРОПЫ ДО ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ ИМПЕРИИ


1. ГЕРМАНСКИЕ ПЛЕМЕНА И СОЮЗЫ ПЛЕМЕН

Проблема происхождения германских племен чрезвычайно сложна. Их ранняя история еще менее ясна, чем история их соседей — кельтов. Дело прежде всего в том, что германцы намного позже кельтов попали в поле зрения античной письменной традиции, и, следовательно, у нас гораздо меньше возможностей увязать археологический материал с более или менее достоверными сообщениями древних авторов.

Если кельтские племена уже в V в. до н.э. обратили на себя внимание греков, то подробные описания германцев появились лишь через несколько столетий. Правда, в IV в. Пифей (его сведениями во II-I вв. пользовались Посидоний, Полибий и другие авторы) отмечал, что во время своего путешествия столкнулся на юго-восточном побережье Северного моря с племенем тевтонов, но этим, собственно, вся информация и исчерпывается; о более раннем времени и других районах германского мира письменные источники не сообщают ничего. Таким образом, для данного периода единственным источником становится археология.

Чем ближе к рубежу нашей эры, тем более полными и компетентными источниками мы располагаем. Грозное нашествие кимвров и тевтонов (114-101 гг.), встревожившее саму Италию, отразилось в сочинениях Посидония, Тита Ливия и других авторов. Однако лишь в I в. до н.э. появляются сочинения, авторы которых непосредственно знакомы с жизнью германских племен. Юлий Цезарь, сражавшийся в Галлии против свева Ариовиста, совершил затем походы за Рейн (ставший потом границей империи) и включил в свои «Записки» ряд сведений о быте и культуре германских племен. Достаточно надежной информацией пользовался греческий географ Страбон, а также — во II в.н.э. — Птолемей, располагавший важными и не дошедшими до нашего времени источниками. Среди них — обширное описание германских войн I в.н.э., принадлежащее Плинию Старшему. В конце 40-х годов I в.н.э. Плиний служил в войсках, расположенных вдоль германской границы, и лично принимал участие в походах против племен хавков и фризов. Рассказ об этих событиях сохранился лишь в извлечениях более поздних латинских авторов, однако «Естественная история» Плиния также включает немало сведений о германцах, особенно ценных благодаря хорошей осведомленности автора.

Не меньшее значение имеет посвященное Германии сочинение Тацита (конец I в.н.э.). Тацит не был в германских землях, но имел возможность пользоваться рядом важных письменных источников, а также многое почерпнул из рассказов посещавших эти края торговцев и военных. Повествование Тацита не столь объективно: оно содержит немало выпадов против разлагающейся римской аристократии, которой противопоставляются германцы с их якобы чистыми и неиспорченными нравами. Тем не менее приводимые Тацитом конкретные факты, по общему мнению, вполне достоверны — из них выстраивается цельная картина расселения германских племен, их обычаев и культуры.

Как же соотносили античные авторы германцев с другими, известными с более раннего времени народами, в частности с кельтами? Этноним «германцы» (этимология его пока еще остается неясной) впервые встречается в начале I в. до н.э. у Посидония. Его употребляет Фронтин, говоря о восстании рабов в 72 г. до н.э. Из более поздних употреблений этого этнонима (Цезарь, Саллюстий) можно заключить, что он в большинстве случаев соответствовал греческому Keltoi в отличие от Galatai, иными словами, обозначал племена, селившиеся за Рейном ближе к районам Эльбы, причем не вполне четко отграничивал их от левобережных, преимущественно кельтских, народов. И это не случайно. Уже первое столкновение Цезаря с войсками Ариовиста показало, что этнический состав подвластных последнему народов весьма сложен. Rex Germanorum (титул, данный Ариовисту сенатом в 59 г. до н.э.) выступает не только во главе свевов и гарудов, но и в союзе с секванами, а также некоторыми племенами, бывшими ранее в зависимости от эдуев. Через некоторое время Цезарь сталкивается с вторжением в Галлию племен узипетов и тенктеров, которые под давлением свевов желали занять принадлежащие левобережным менапиям земли. Цезарь дает понять, что эти племена могли быть мирно приглашены на левобережные территории, тем не менее, поскольку пришли они с правого берега Рейна, он не может называть их иначе, как германцами.

328