История Европы. Том 1. Древняя Европа - Страница 263

263

Катон родился в италийском городе Тускуле, юность провел в Сабинской области, в имении, унаследованном от отца, и к началу своей политической деятельности был в Риме буквально «новым человеком». Крайний ригоризм его традиционалистски-великодержавных взглядов наложил отпечаток на весь его облик.

Одно из сочинений Катона — его трактат «О земледелии» — дошло до нас целиком. До сих пор земледелие воспринималось как естественный способ существования, теперь же, в изменившейся общественно-политической обстановке, Катон стремится поднять его нравственный авторитет и делает это не рассуждениями, а рисуя конкретную картину жизни земледельца-хозяина. Характер изложения книги настолько необычен для античного автора, что исследователи долго отказывались считать дошедший до нас текст аутентичным или хотя бы завершенным. Фразы Катона — сжатые, содержательные, дельные — складываются в краткие (по большей части) заметки-наставления. Все это переслоено деловым и едва ли не документальным материалом: списки оборудования, списки где что купить, технические наставления, «формулы» молитв, рецепты блюд, рецепты из домашнего лечебника (с заговорами), средства от моли и т.п. Книга может восприниматься и как руководство для начинающего хозяина-рабовладельца, и как своего рода учебник жизни.

Другие сочинения Катона известны по отрывкам или упоминаниям у римских авторов. Это исторический труд «Начала», который Катон писал всю жизнь, «Наставления к сыну» и письма к сыну, «Песнь о нравах», в которой отразилась борьба Катона против «ввозной роскоши» и порожденных ею «новых гнусностей», и отдельные речи, высоко ценившиеся впоследствии Цицероном. Потомки идеализировали образ Катона, превратив его в пример всех римских достоинств.

Гением римского театра был Плавт, младший современник Энния, италиец из Умбрии. Это был профессионал, до тонкости знавший свое дело и свою публику. Очень высоко ценился потомками литературный язык Плавта. Варрон (I в. до н.э.) писал: «Музы говорили бы языком Плавта, если бы хотели говорить по-латыни».

Плавтовы паллиаты очень далеки от образцов (чьи авторы и греческие заголовки нередко известны). Плавт не только монтировал части разных пьес, в ход шли и ателлана с ее грубым народным юмором, и песенки «низкого жанра» по образцу новейших греческих. Все это соединялось в целое безудержной буффонадой. Публика включалась в игру. Актеры заговаривали с ней, поддразнивая ее, растолковывая шутки и т.д. Сценическую иллюзию то и дело нарушали. Так, один герой объяснял другому, что понадобившийся по ходу интриги костюм можно взять у постановщика. Сценическая Греция и зрительский Рим свободно переходили друг в друга. В этой Греции действовали римские законы (и герои хорошо умели их обходить) и римские должностные лица, поминались римские улицы и т.п. Все было узнаваемо: хитрые рабы с греческими именами, жены и рабы-управляющие, забирающие в доме слишком большую власть, господа, использующие рабов в темных делишках, для господина зазорных, старики-отцы «высокого рода», заседающие в «сенате», но обманываемые сыновьями и рабами. Общественную мораль это не оскорбляло, так как все герои были якобы греками, «легкомысленными» на римский взгляд людьми, которым римская «серьезность» была недоступна. К тому же морализаторские сентенции в избытке провозглашались со сцены на всякий вкус. Общая атмосфера Плавтовых комедий с ее кутерьмой, победами предприимчивости, огромной ролью рабов, верхушка которых яростно рвалась в люди, отражала — конечно, в комическом преломлении — процессы, происходившие в римском обществе конца III в.

Яркий, красочный театральный мир Плавта просуществовал недолго. Уже второй классик римской паллиаты Публий Теренций Афр (ок. 190-159 гг.), по происхождению раб из Африки, стал приближать свои комедии к стилю греческих литературных образцов. Тонкая разработка психологии и сюжета, образцовый язык на века сделали его незаменимым «школьным» автором, но без подлинного сценического темперамента, без вкуса к народному юмору; Теренций не мог быть творцом театра для всех.

В середине II в. усиливаются римские великодержавные тенденции. После падения Карфагена и Коринфа увеличился приток богатств, художественных ценностей, рабов. Возросла пышность устраиваемых победоносными полководцами зрелищ. Вместе с тем все больше чувствовалась усталость от войн. Ненавистные Катону «новые пороки» — страсть к роскоши и леность — все шире распространялись в Риме.

В этот период эпическая поэзия теряет свою жизненность, сводясь к поэмам «на случай», прославляющим победы полководцев, чьим покровительством пользовались авторы. Наиболее существенным литературным явлением становится сатира — смешанный жанр, не имеющий строгой формы, не требующий сюжета, предметом которого служит отношение автора к происходящему вокруг. Римляне считали его собственным изобретением, хотя и для него можно найти греческие истоки и параллели, только не в классике, а в более поздней эллинистической литературе.

Первые сатиры писал еще Энний, но настоящим основоположником этого жанра явился Гай Луцилий. Это был человек достаточно видного положения, отказавшийся ради творчества от политической деятельности. Его многочисленные сочинения представляли собой нечто вроде поэтического дневника, в котором обсуждались самые различные события и явления. Держась независимо, Луцилий критиковал общественные нравы, позволял себе писать свободно и едко, нападать на ведущих деятелей государства. Главной в его творчестве была морализаторско-критическая тенденция, вполне соответствовавшая староримским идеалам. Идущая от Луцилия линия имела продолжение не только в литературе близкого ему времени, но и при Империи.

263