История Европы. Том 1. Древняя Европа - Страница 256

256

Рис. Сулла.

От высадки армии Суллы в Италии (в 85 г.) до его победы прошло больше двух лет. Чем дальше шла война, тем ожесточеннее становились битвы, хотя уцелевшие в поражениях нередко переходили к Сулле или разбредались по городам. В 82 г. Рим, страдавший от голода, открыл ворота перед Суллой, который, однако, поставив там кого-то из своих людей, пошел дальше к северу.

Постепенно военные действия перерастали в террор и репрессии еще невиданных в Риме масштабов, осуществлявшиеся с циничной демонстративностью. Сулла, пишет римский историк, «залил кровью город и всю Италию». Карательные команды истязали и убивали его врагов. Вскоре стали выставляться списки (так называемые проскрипции) поставленных вне закона. За убийства и доносы назначались вознаграждения, за укрывательство — казнь. Имущество убитых конфисковывалось. Дети убитых лишались всех прав. Ничья жизнь не была в безопасности.

В Италии тоже свирепствовали карательные отряды, деятельность которых координировалась бывшими сулланскими эмиссарами, во время войны набиравшими в Италии солдат. Настоящему геноциду подверглись самниты. Поскольку некоторые из видных противников Суллы бежали в провинции, карательные экспедиции были отправлены и туда. Кое-где начинались военные действия, в Испании затянувшиеся на несколько лет. Всякая политическая инициатива была парализована.

Правовое оформление неограниченной власти Суллы, опиравшейся на военную силу, было проведено под его диктовку с некоторым запозданием. Сулла получил старинную чрезвычайную должность диктатора, но впервые острие военной власти было обращено внутрь Республики. Полномочия Суллы, не ограниченные определенным сроком, все же не мыслились как бессрочные: он, писал Аппиан, должен был править, «пока город, Италия, вся держава, потрясенная междоусобными распрями и войнами, не укрепится».

Старинное звание диктатора отвечало консерватизму политической мысли нобилитета. Этим же определялось и развитие сулланской диктатуры, постепенно реставрировавшей традиционные (хотя видоизмененные) формы олигархической республики. Первым шагом стало избрание консулов на 81 г., призванное продемонстрировать «видимость отеческого политического строя» (Аппиан), но не ущемлявшее полномочий Суллы. В 81 г. был установлен крайний срок для проскрипций. На 80 г. Сулла сам стал одним из консулов, оставляя за собой и диктаторскую должность. В 79 г. он демонстративно сложил с себя все полномочия и стал «частным лицом», сохраняя, впрочем, до вскоре последовавшей смерти (78 г.) определяющее влияние на ход государственных дел.

При Сулле была разработана система законодательных мероприятий, которая должна была закрепить в республиканских формах победу нобилитета, одержанную военным путем. Трибунская власть, которую консервативный нобилитет считал источником всех зол, была сведена к минимуму, законодательная инициатива у трибунов отнята, а путь к дальнейшей карьере закрыт. Зато было увеличено число преторов и квесторов. Был установлен строгий порядок должностей в карьере и десятилетний интервал для повторного занятия той же должности. Были строго разделены гражданская и военная власть магистратов и промагистратов. Поредевший сенат был пополнен, на будущее доступ в него предоставлялся квесторской должностью. Все суды были переданы сенаторам, и были созданы постоянные судебные комиссии (в зависимости от характера разбираемых дел). Сулла попытался также отнять римское гражданство у жителей ряда италийских городов, но законность этих постановлений оспаривалась уже при его жизни, и они оказались нежизнеспособными. Сулла пытался воздействовать законодательным путем и на общественные нравы. Многие из сулланских (Корнелиевых) законов вошли в римское право, другие, слишком тесно связанные с политической борьбой, оказались недолговечными.

Материальную основу власти победивших предполагалось создать в лице так называемых сулланских колонистов. Для колоний были использованы земли, отобранные у италийских городов, что должно было привязать колонистов к чуждому им «делу нобилитета». Бывшие солдаты, посаженные на землю «большими массами со знаменами в военном снаряжении» (Аппиан), неизбежно оказывавшиеся во враждебных отношениях со своим окружением, представляли собой новую общественную силу. Новый принцип колонизации был попыткой сохранить для господствующей олигархии армию (хотя и в видоизмененной, внешне демилитаризованной форме) как постоянную опору.

И диктатура Суллы, и режим, оставленный им в наследство, были поражены глубоким внутренним противоречием. Интересы слоев и групп, составлявших опору сулланского строя (профессиональная военщина, деклассированные элементы и др.), находились в противоречии с интересами верхушки нобилитета, которыми Сулла старался руководствоваться в своей деятельности. Разорившиеся через 20 без малого лет сулланские колонисты превратились в горючий материал для новых гражданских войн. Они были связаны с сулланским строем лишь заинтересованностью в самой гражданской войне.

Ни один римский автор, принадлежащий к сенатской традиции, не дает безоговорочно положительной оценки деятельности Суллы. Его пренебрежение сословной (и любой) моралью, его пять браков, его циничный жестокий юмор, его демонстративная поза «счастливца», принятые им прозвища Феликс («Счастливчик») и Эпафродит (как переводил он то же слово на греческий язык) и многое другое наводят на мысль о его презрении к тем самым староримским идеалам, которые он пытался воплотить в своем законодательстве. Возможно, именно благодаря этому он мог использовать в интересах консервативного нобилитета чуждые ему силы и новые средства.

256